Дом с первых дней своей жизни был не самостоятельным произведением архитектурного искусства, а лишь симпатичным дополнением к саду. Так, судьба здания словно оказалась предрешена еще 300 лет назад.

Первым экзотические растения высадил в парке один итальянский дипломат.

Он жил в вилле не постоянно, а лишь наведывался в него время от времени. Но не ради интерьеров с фресками и мраморными фронтонами, нет. Его, российского консула, вдохновляли восемь гектаров роскошного сада.

Аллеи, благоухающие глицинией. Ливанские кедры и эвкалипты, мощные дубы и нежные липы, скромные розы и безупречно выстриженные газоны... В природе, а не в архитектуре, дипломат искал истинную ценность этого места.

То же в доме на холме найдут и его будущие хозяева. То же увижу и я, снова и снова фокусируясь камерой не на очередной архитектурной детали, а на растениях, главных героях территории.

Через несколько десятилетий здание достанется купцу, который влюбится в сад с первого взгляда. Он решит как можно скорее наполнить его диковинными деревьями и цветами.

Причина тому простая.

Легенда гласит, что новый хозяин родился на острове, где зелени практически не было. Он вырос среди редких сосен и пальм, которыми и решил украсить сад своего нового дома.

Именно этот человек превратил зимний парк в настоящее произведение искусства. Купец так дорожил природными насаждениями, что задумал довести пространство до совершенства — и потому заказал у итальянских умельцев специальную металлическую конструкцию с цветными витражами. Миссия удалась. Теперь наблюдать за любимыми цветами хозяин мог в любое время года и в любую погоду.

Сегодня остается только гадать, какое зрелище открывалось купцу каждый день. От былого величия остались лишь руины.

Дивный сад пережил и Вторую мировую, и послевоенное время. Однако саму виллу постигла более печальная участь. Печи, камины, ценные предметы похитили мародеры и убила плесень. Дом начал разваливаться на глазах, сдаваясь перед силой природы.

Сейчас вилла — лишь голый ржавый каркас.

Витые растения, словно насмехаясь над хрупкостью металла, обнимают хрупкие конструкции с каждым годом все сильнее. Душат своими цепкими лапками, забирая у здания последнюю надежду на выживание.

Единственное, что остается дому, это красиво сдаться. И, кажется, он к этому готов был еще 300 лет назад, раз за разом уступая пальму первенства своему экзотическому зимнему саду.

Кто знает, что способны пережить эти растения. Но смотря на вечные цветы хочется забрать хотя бы сотую долю их энергии — и передать если не себе, то умирающей вилле. Она ведь это заслужила.